Лучшие мысли и изречения древних в одном томе - Константин Душенко

* Луций Сулла уврачевал отечество средствами более тяжкими, чем были самые опасности.

«О благодеяниях», V, 16

Пусть каждый спросит себя: не жалуются ли все на чью-нибудь неблагодарность? Но не может быть того, чтобы все жаловались, если не надо жаловаться на всех. Следовательно, все неблагодарны.

«О благодеяниях», V, 17

Главное для нас – не уподобляться овцам, которые всегда бегут вслед за стадом, направляясь не туда, куда нужно, а туда, куда идут все.

«О блаженной жизни», 1, 3

«На этой стороне явное большинство». – Значит, именно эта сторона хуже. Не настолько хорошо обстоят дела с человечеством, чтобы большинство голосовало за лучшее: большая толпа приверженцев всегда верный признак худшего.

«О блаженной жизни», 2, 1

Когда я вспоминаю все свои речи, я завидую немым.

«О блаженной жизни», 2, 3

Всякая жестокость происходит от немощи.

«О блаженной жизни», 3, 4

Что я хочу извлечь из добродетели? Ее саму. ‹…› Она сама себе награда.

«О блаженной жизни», 9, 4

Не наука добродетели, а наука нищеты была главным делом его жизни. (О кинике Деметрии, который доходил до крайностей аскетизма.)

«О блаженной жизни», 18, 3

Перестань корить философов богатством: никто не приговаривал мудрость к бедности.

«О блаженной жизни», 23, 1

Карман у него [мудреца] будет открытый, но не дырявый: из него много будет выниматься, но ничего не будет высыпаться.

«О блаженной жизни», 23, 5

Некоторые из мудрых мужей называли гнев кратковременным помешательством.

«О гневе», I, 1

Что-что, а вредить все люди умеют неплохо.

«О гневе», I, 3

Никакое лечение не может считаться жестоким, если его результат – выздоровление.

«О гневе», I, 6

Любое чувство – столь же плохой исполнитель, сколь и распорядитель.

«О гневе», I, 9

Всякое почти вожделение ‹…› мешает осуществлению того, к чему стремится.

«О гневе», I, 12

Гнев делает мужественнее лишь того, кто без гнева вообще не знал, что такое мужество.

«О гневе», I, 13

Насколько человечнее ‹…› не преследовать их [грешников], но попытаться вернуть назад! Ведь если человек, не зная дороги, заблудится среди вспаханного поля, лучше вывести его на правильный путь, чем выгонять с поля палкой.

«О гневе», I, 14

Согрешающего нужно исправлять: увещанием и силой, мягко и сурово; ‹…› тут не обойтись без наказания, но гнев недопустим. Ибо кто же гневается на того, кого лечит?

«О гневе», I, 15

Гнев – самый женственный и ребяческий из пороков. – «Однако он встречается и у мужей». – «Конечно, потому что и у мужей бывает женский или детский характер».

«О гневе», I, 20

Честолюбие [тиранов] ‹…› хочет ‹…› заполнить одним-единственным именем весь календарь, назвать в честь одного имени все поселения на земном шаре.

«О гневе», I, 21

Мы начинаем смеяться со смеющимся, печалимся, попав в толпу горюющих, и приходим в возбуждение, глядя, как другие состязаются.

«О гневе», II, 2

Самый мужественный муж, берясь за оружие, бледнеет; у самого неустрашимого и яростного солдата при сигнале к бою немного дрожат коленки; ‹…› и у самого красноречивого оратора, когда он готовится произнести речь, холодеют руки и ноги.

«О гневе», II, 3

Есть люди, отличающиеся постоянной свирепостью и радующиеся человеческой крови. ‹…› Это не гнев, это зверство. Такой человек вредит другим не потому, что его обидели; наоборот, он готов принять обиду, лишь бы получить возможность вредить.

«О гневе», II, 5

Всякий гнев превращается в печаль либо из-за раскаяния, либо от неутоленности.

«О гневе», II, 6

[Люди толпы] живут, точно в гладиаторской школе: с кем сегодня пили, с тем завтра дерутся.

«О гневе», II, 8

Мудрец никогда не перестанет гневаться, если начнет. ‹…› Если, по-твоему, мудрец должен чувствовать гнев, какого требует возмутительность каждого преступления, то ему придется не гневаться, а сойти с ума.

«О гневе», II, 9

Среди прочих недостатков нашей смертной природы есть и этот – ‹…› не столько неизбежность заблуждения, сколько любовь к своим заблуждениям.

«О гневе», II, 10

Если ‹…› сердиться на молодых и старых за то, что они грешат, ‹…› придется сердиться и на новорожденных – за то, что они непременно будут грешить.

«О гневе», II, 10

Нужно либо смеяться надо всем, либо плакать.

«О гневе», II, 10

Отдельных солдат полководец может наказывать по всей строгости, но если провинилось все войско, ему придется оказать снисхождение. Что удерживает мудреца от гнева? Обилие грешников.

«О гневе», II, 10

Вокруг ‹…› столько скверно живущих, а точнее сказать, скверно гибнущих людей.

«О гневе», II, 10

Постоянному и плодовитому злу должен противостоять медленный и упорный труд: не для того, чтобы уничтожить его, но для того, чтобы оно нас не одолело.

«О гневе», II, 10

Гнев сам по себе безобразен и не страшен. ‹…› Мы боимся гнева, как дети – темноты, как звери – красных перьев.

«О гневе», II, 11

Страх всегда возвращается и, словно волна, окатывает тех, кто его вызывает.

«О гневе», II, 11

Кто возвеличился за счет чужого страха, не бывает свободен от собственного. Как дрожит сердце в львиной груди от малейшего шороха! ‹…› Все, что внушает ужас, само трепещет.

«О гневе», II, 11

Дух добьется всего, что сам себе прикажет.

«О гневе», II, 12

Иной приучил себя довольствоваться коротким сном и бодрствует почти сутки напролет, нисколько не утомляясь; можно выучиться бегать по тоненькой и почти отвесно натянутой веревке; переносить чудовищные грузы, неподъемные для обычного человека; погружаться в море на непомерную глубину и долго обходиться под водой без дыхания. ‹…› За столь упорные занятия не получают либо вовсе никакого, либо несоразмерно маленькое вознаграждение. ‹…› И тем не менее, несмотря на то, что награда ожидала их совсем небольшая, они довели свой труд до конца.

«О гневе», II, 12

Есть ли ‹…› такой порок, у которого был бы недостаток в защитниках?

«О гневе», II, 13

Многие утверждали, что путь к добродетелям крут и тернист; ничего подобного: можно дойти и по ровной дороге. ‹…› Что требует от вас меньше напряжения, чем милосердие, и больше, чем жестокость? Стыдливость не доставит вам хлопот, сладострастие вечно занято по горло. Одним словом, блюсти любую добродетель совсем не трудно, пороки же требуют постоянного внимания.

«О гневе», II, 13

«Разве не бывает случаев, возбуждающих гнев?» – Вот именно в этих случаях и нужно решительнее всего подавлять его. ‹…› Пирр, знаменитейший наставник в гимнастических состязаниях, всем, кого тренировал, давал, говорят, одно и то же наставление: не поддаваться гневу. Ибо гнев нарушает все правила искусства.

«О гневе», II, 14

«Иногда оратору полезно бывает разгневаться – он тогда говорит лучше». – Совершенно верно, но не разгневаться, а изобразить гнев. Так и актеры, произнося стихи, волнуют народ не гневом своим, а хорошим подражанием гневу. То же самое относится ‹…› к выступающим на сходках. ‹…› И часто сыгранное чувство производит куда более сильное действие, чем подлинное.

«О гневе», II, 17

Легко придать правильную форму душе, пока она еще мягкая; трудно искоренить пороки, которые повзрослели вместе с нами.

«О гневе», II, 18

Умеренное удовольствие снимает душевное напряжение.

«О гневе», II, 20

Дух растет, когда ему дают волю; поникает, когда его принуждают к рабскому повиновению.

«О гневе», II, 21

Нельзя, чтобы ему [мальчику] пришлось терпеть унижения или рабство; пусть ему никогда не придется ни просить, ни умолять; то, что он когда-то был вынужден просить, не пойдет ему на пользу; пусть без просьб получает все в подарок – ради самого себя, или совершённых добрых поступков, или ради того добра, которого мы ждем от него в будущем.